СУБЪЕКТЫ ПРИЧАСТИЯ
1. Серия игр Dark Souls. From Software. 2011 — 2018. 2. Игры Demon’s Souls. From Software. 2009. 3. Elden Ring. From Software. 2022. 4. Статья. Георгий Кизевальтер. «Вечная молодость», или: Существуют ли «Коллективные действия»? 2020. 5. Статья. Кабаковы. Андрей Ковалев. 2010. 6. Статья. Андрей Монастырский. «Речевой поток о пустом действии». Garage. 1984. 7. Борис Гройс. Московский романтический концептуализм. 1979. 8. Борис Гройс. Частные случаи. 2022. 9. Джозеф Кошшут. Искусство после философии. 1969. 10. Ролан Барт. Смерть автора. 1967. 11. Аркадий и Борис Стругацкие. Град Обреченный. 1972.
МАНИФЕСТ
Компьютерная игра — стыдная глупость — пошлость — плоть от плоти развлечение для масс, серость, хтонь — низкий жанр и есть однако же концептуальное искусство, победившее сегодня окончательно. Просто стать сопричастным языку игры, который с легкостью оплачивает рождение игрока смертью автора — Барт. Литература, кино, видеоарт — любые медиумы искусства созданы с претензией на наличие голоса, источника, первоначальной субъектности, в гордыне своей не сознают художники собственного бессилия, все, кроме геймдизайнеров. Геймдизайнеров, что сразу готовят себя в качестве жертвоприношения тем, кто, перенеся в себе опыт прохождения, принимает причастие через виртуальное воссоздание образа, через плоить и кровь виртуальности.
Пустота — главная характеристика игровых произведений, пустота от автора, однако лишь в немногих она проявлена в достаточной степени, чтобы обозначить игру соизмеримой с традицией концептуального искусства. В эту оптику попадает ряд работ студии From Software: Demon’s souls 2009 года, серия Dark Souls 2011–2018 годов, Elden ring 2022 года — пересчёт ради пересчёта?
Концептуальное искусство есть информация об искусстве, чистое от субъектности, пустое в авторстве. Концептуальное искусство есть интерактивное искусство, требующее плоти для воплощения себя. Концептуальное искусство есть становление искусства искусством через причастный оборот соавторств. Концептуальное искусство есть самовозпроизводящееся содержание, свободное от смерти в смерти — Исус Христос (ахахаха, ну вы поняли) — Кьеркегор — Гегель — достаточно.
Борис Гройс пишет: «При широком понимании „концептуализм“ будет означать любую попытку отойти от делания предметов искусства как материальных объектов, предназначенных для созерцания и эстетической оценки, перейти к выявлению и формированию тех условий, которые диктуют восприятие произведений искусства зрителем, процедуру их порождения художником, их соотношение с элементами окружающей среды, их временной статус и т. д.» (субъект причастия н. 7)
Как хорошо сказано, ведь так? Это написал Борис Гройс, ему можно верить, да? О, как же хорошо он играет в слова, нет? Наверное, он прав, ахаха?
Однако же концептульное искусство есть мёртвое искусство, забытое, забитое, фиолетовое от синяков, оставленных исследователями, философами, лекторами, что пытаются превратить практику творения в педагогику для познающих — модернизм — смеху-то — смерть. XX столетие открыло такое время, которое может быть названо «концом философии и началом искусства»9, поэтому только поэт, практик — активный автор может передать себя, перерожденного в доподлинно субъективном акте концептуального творчества, а затем потухнуть для следующего самоубийства. В порыве, в потоке, в причастье мы, русские постсимволисты, спешим объясниться с читающим и смотрящим, чтобы скорее потеряться в привычке. Прочувствованное выплеснем в строчки и иллюстрации не для фальсификации знания об искусстве, а для создания поэмы — поствизуального эссе.
ДА
Жанр Action RPG (action role play game) задает языковую традицию произведениям команды Хидэтака Миядзаки, он же создаёт поэтическое пространство для перерождения «зрителя» в лирического героя, идущего по тропе борьбы с игровыми механиками, тотальным ассамбляжем бесконечного скульптурного пространства игры, звучащим, резонирующим, эмоцианирующим внутри виртуальной опустошенности произведения. Предлагая активному автору отыгрывать роль, игра подобно письму становится «изначально обезличенной деятельностью»10, преобретающей субъектность по ходу прохождения пути. Путь — Судьба — До — можно смеяться, находясь в поисках метамодернистские основания для мысли о From Software, но названные произведения сделаны в Японии, поэтому нельзя обойти стороной эти понятия. Путь в играх студии всегда выстраивает под собой дорогу. Подобно солипсисту мы проходим по ландшафтам видеоигры и создаем для себя иммерсивный мир с непостоянной, но неизменно прогрессивной шкалой погружения в реальность игрового процесса. Да, разработчики игр не останавливаются на выстраивании условных стен музея и создании в его рамках статичных, подвижных, интерактивных или звучащих художественных образов.
Объектом интереса произведений команды Хидэтака Миядзаки является именно симуляция «мировой фуги» Л. Толстого («Война и Мир»), где все формы существования искусства сплетаются в единую композицию, призывая игроков вплести в нее свои души.
Пространство геймдизайнерских произведений — это фон, контекст, самостоятельная история, восполняющая пустоту образов. В отличие от других игр названные серии From Software не работают с повествованием в сакрализовано структуралистском смысле этого понятия. Они оставляют перед активными авторами только зацепки, обрывки слов, огромные валуны скульптур и скорость непрекращающегося движения — лоскутки коллажа, что нужно составить, чтобы осилить путешествие. Бессктруктурное повествование — акт постмодернистской иронии над бытием современного искусства, погруженного в болото символизма, в могильник гниющих художников.
«Систематическое высвобождение смысла»10, так Ролан Барт описывает процесс письма, этими же словами можно описать прохождение игры, ведь игрок включается в ассамбляж произведения как действующее лицо, такой же образ, как и все остальные — происходит объективизация его сознания. Активному автору миров From Software всё время приходится сталкиваться с саморефлексией — изобретением себя в форме лирического героя в поэзии игры. Без преувеличения произведения From Software можно назвать пространством то и дело возникающих «пустых действий», где перспектива исследования огромного многогранного мира, сражения с противником — очередного витка пути выступает как момент неопределенности, «заброшенности» поэтического персонажа, а решение воссозданных миром задач, находящееся в постоянном контексте ролевого отыгрыша, становится обращением внутрь себя, внутрь своего лирического «Я». Невозможно описать практику концептуализма, не обозначив при этом понятий аппарат и методологию построения мысли. Невозможно неиронично пользоваться понятиями, профанирующими существование искусство. Невозможно. Невозможно. Невозможно. Пошло.
Всё кругом: «Явно-довольное, тайно-блудливое, Плоско-смешное и тошно-трусливое, Вязко, болотно и тинно застойное, Жизни и смерти равно недостойное» — Зинаида Гиппиус/ я «Всё кругом» 1904.
ПОСТМОДЕРН НЕ НАСТУПИЛ
дискурса не существует, все визуальные исследования — профанация знания, ведь отсутствует сообщество, готовое к литургии, пустота заполнена условностями, а не нашей свободой — студенту нужен ли регламент, чтобы убить старуху? Завтра в руки автомат, сегодня скука, лучше продолжить сжигать свою жизнь, забывать близких.
Манифест — единственный способ оставить шрам на коже смерти. Русский постсимволизм:
устал ли автор. устал. устал. устал
Рене Магритт. Слушающая комната. 1952. Джозеф Кошут. Один и три стула. 1965.
Рене Магритт не концептуалист, его искусство не имеет ничего общего с понятием концепция. «Визуальное исследование» не имеет никакого отношения к слову концепция. В обыденном сознании Рене Магритт концептуальный художник, а в регламенте к этой работе художникам предлагают фальсифицировать концептуализм в форме текстишки с картинками. Да, это ресентимент, скорее страх.
«Не согласны — не учитесь» — так я и не учился — соломенное чучело.
Рене Магритт символист, ведь пользуется символами для наполнения произведений. По В. Брюсову, символ — образ, имеющий неисчислимое количество содержаний, приобретающий под взглядом зрителя неисчислимое количество форм, но запечатляющих тем не менее вещь-в-себе авторского означения. Означение автора есть его хребет, вырванный из спины и разложенный перед созерцателем/ соавтором в качестве пути восприятия.
Искусство — это плоть, а тело есть то, что примет причастие.
В концептуалистском духе причастным становится человек себе, в символистском человек иному.
«Слушающая комната» — пара слов — символ — синтез — мы направлены и готовы идти, знак автора как тоталитарная просьба к действию, символ как инструмент достижения цели.
ОДИН И ТРИ СТУЛА Кошута. Да, о**н и т*и. И нечего больше сказать в телефонном разговоре. Дзынь-дзынь: «Ваша работа очень интересна, но мы выставим ей оценку». Ткань мироздания так бледна…
«Все вы на бабочку поэтиного сердца» — «Нате!» В. Маяковский 1913. *** 88**й
КНИГА
Традиция, уничтоженная по разнорядке сверху, а не внутренним самодвижением содержания низов, разрыв между поколениями сгенерированный, симулированный, навязанный, дискурс отсутствия, дискурс поганого одиночества — вот, что такое визуальное исследование 2022 года. Плевать! Кафолическая церковь не терпит диката Папы. Напечатаем книгу, пожмём воскрешенным братьям и сестрам руку во имя общего дела. И пусть нас сегодня отменят, пусть прожгут трясины наших глаз лысым светом экранов, пусть выстроят стены регламентов и новых систем. Ресентимент! ненависть! злоба! они же — протест, проведут связь товарищества между разорванными. Ваши глаза — застывшие в рамочках аватарок, змеи, наши — бумага, плоть, слово, речь!
Коваль. Мокап книги. 2022.
Коваль. Мокап книги. 2022.
НЕСТРУКТУРА
I. Компьютерная игра — тотальный ассамбляж.
II. Постмодернистская ностальгия как продукт интерактивности.
III. Коллаж концептуализма From Software.
IV. Подход к «персонажности» в работах студии Хидэтака Миядзаки.
V. Геймдизайн — язык ансамбля.
VI. Игры From Software как возможность сотворчества игроков.
