Идентичность постсоветской lo-fi электроники
РУБРИКАТОР
ВВЕДЕНИЕ СЭМПЛИРОВАНИЕ // вербальные отсылки 1. Boora 2. cppp edits НОВОЕ ПРОЧТЕНИЕ // невербальные отсылки I. ГОСТ ЗВУК 1. OL — True White (2015) 2. Lapti — V Tiraj (2015) 3. Nocow — Ledyanoy Album (2017) 4. Stas Karpenkov — EvpaTrans (2023) 5. Vtgnike — Collection (2017) II. Kedr Livanskiy III. Soft Blade ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Идентичность — наверное, самое животрепещущее понятие в современном инфополе. Постмодернистская культура, избегание которой невозможно, предполагает бесконечное переиспользование и новые прочтения, воссоздание и декомпозицию старого. Доказать возможность возникновения абсолютно новых форм в искусстве становится парадоксально самой желанной, но и невыполнимой задачей. Однако, даже закрывая глаза на уникальность, вопрос самовыражения как выражения индивидуального эстетического видения — вытекающий из новизны — невольно решается каждым автором.
Как известно, «автор мертв», и ему на замену пришел скриптор, компилирующий произведение из множества уже существующих частей. Опираясь на одну из самых фундаментальных концепций современной философии, выраженной в знаменитом эссе Ролана Барта, мы попробуем взглянуть на современную локальную электронную сцену через призму понятий «словарь» и «текст», где первое выражается в культурном и социальном контексте, инфополе сцены и второе — в музыке, которая ею создается. Барт заявляет, что «текст соткан из цитат, отсылающих к тысячам культурных источников», и это оказывается чрезвычайно актуальным для современной музыки. Сэмплирование, ремикс — такие базовые понятия оказываются на пересечении авторского высказывания и цитирования. «Умерли» и композиторы советской эпохи, бесконечно перерождающиеся в семплах современных треков, которые тем более подчеркивают статус цитируемого как «ретро», «история», «ностальгическое». Интересно, что при этом стираются и временные границы, новое порой неотличимо от старого и вся эта музыка конструирует одно метапространство ностальгии и национальной идентичности.
Фигура современного продюсера в каком-то смысле деконструирована. Из-за переизбытка информации мы оказываемся в условиях одновременно плюрализма индивидуальностей и анонимности. В локальных музыкальных кругах, для посвященных автор — в первую очередь личность, имеющая индивидуальность, но в то же время подвергающаяся влиянию комьюнити, своих эстетических переживаний и культуры. Для широкого круга автор теряет человеческое лицо и приравнивается к псевдониму, своему творчеству или публичному образу — приобретает статус проекта.
Также важным термином для исследования будет интертекстуальность (взаимовлияние текста и читателя, по теории Юлии Кристевой), в нашем случае это горизонтальность музыкального сообщества (особенно локальной электронной сцены), его открытость к диалогу между музыкантами, с аудиторией, с зарубежной музыкой и с прошлым. Музыка обращается к чувствам слушателя и погружает его в определенное состояние, но автор не может контролировать это состояние для каждого. Композиция априори всегда создается и воспроизводится в контексте, прослушивание ее в разных ситуациях и разными людьми с разным жизненным опытом приведет к разным впечатлениям, что позволяет нам рассматривать музыкальную структуру как нечто зыбкое, кристаллизирующееся в процессе восприятия, некое сгущение в сети инфосферы.
«Что же касается современного скриптора, то он рождается одновременно с текстом, у него нет никакого бытия до и вне письма,<…> остается только одно время — время речевого акта, и всякий текст вечно пишется здесь и сейчас»
— Р. Барт
Переходя к предмету исследования, свяжем упомянутые выше понятия между собой. Музыкальный продюсер и/или диджей — скриптор. Творчество продюсера — текст. Словарь — смысловые единицы, составляющие музыкальное высказывание. Инфосфера, точнее ее малая часть, оказывающаяся в нашем фокусе — культурный контекст.
Предметом нашего исследования становится та музыка электронной инди сцены постсоветского пространства, которая вызывает чувства ностальгии и меланхолии. Мы постараемся понять, можно ли сформулировать рецепт «советского звука», по какому принципу мы определяем музыку локальной электронной сцены как ностальгическую, откуда она черпает вдохновение и как отсылки находят воплощение в самых тонких формах.
Актуальность темы обнаруживается в большом спросе на sovietwave эстетику среди аудитории интернет-поколения. Точное воспроизведение звучания саундтреков к советскому кино и стилизация под советский нью-вейв — специальное ухудшение качества звука, использование близких по звуку аутентичным синтезаторов — отличительная черта российского современного ретрофильского пост-панка вроде Molcha Doma, Буерак, Где Фантом? , Ploho… Однако наше внимание будет направлено на более экспериментальные электронные музыкальные проекты, где отсылки проявляются тоньше.
В поисках собственного звучания электронные продюсеры часто обращаются к своим корням — это один из возможных путей построения авторской индивидуальности. Можно проследить два подхода к переработке музыкального наследия СССР — его прямое цитирование и воссоздание аналогичного звука. Однако при этом происходит синтез советского музыкального наследия с зарубежными жанрами.
СЭМПЛИРОВАНИЕ // вербальные отсылки
Boora
Слева: кадры из к/ф «Три тополя на плющихе» (1968). Справа: кадры из промо-ролика Boora & Mr Robberhood — Soviet Aesthetics
Boora (Александр Олейник) — продюсер, работающий в хип-хоп поджанре boom bap, который возвел семплирование джазовых пластинок «Мелодии» в собственную узнаваемую черту. Его треки отличаются непринужденным настроением сродни впечатлению после просмотра легкой советской мелодрамы. Его создают мягкие басовые линии, развязный джазовый свинг, мелодичные инструментальные и женские вокальные сэмплы. В источники сэмплов Boora также входят советские кинохроники и новостные сводки, в которых отчетливо слышится высказывание автора и нарратив композиции.
К примеру, в альбоме Soviet Aesthetics, Vol.1 происходит переложение американской хип-хоп культуры своего «золотого века» на современный российский андеграунд: отрывки песен советских ВИА сменяются речитативом (Space Impact), а задорное начало в виде композиции «Город Спит» в исполнении Татьяны Миансаровой, перетекающее в репортаж о граффитистах с телеканала «Вести 1» (214) за две минуты рассказывает целую историю про стрит-арт культуру. Альбом заканчивается красноречивым аутро, манифестирующим ценность локальной культуры отрывками из интервью. Следующий альбом The Art of 10 Seconds развивает нащупанную схему в более мечтательном и лоу-файном направлении. Пластинка состоит из коротких скитов, похожих на сборник непринужденных набросков-коллажей. Альбом весь написан на легендарном сэмплере E-MU SP 1200, который позволял записывать сэмплы до 10 секунд.
cccp edits
Справа: пластинка «Мелодии» (1989). Слева: пластинка «СССР ЭДИТЫ часть 1» (2020)
cccp edits — анонимный проект, выпустивший с 2020 года к концу 2023-го 7 пластинок стильного танцевального брейкбита. Легкий быстрый грув треков дополняют акценты-цитаты из самых разных источников. Название проекта прямо заявляет о том, что это в первую очередь бутлег-лейбл, а их потускневшие разноцветные пластинки мимикрируют под винил «Мелодии», украшены видом Петербурга и комично подписаны как «СССР ЭДИТЫ». Шестой релиз «эдитов» интересен своей незамысловатой нарративностью: в начале каждого трека мы слышим по отрывку интервью Ирины Хакамады об «андеграундской» электронике и технологии ее написания, чем релиз иронизирует сам над собой. Все пластинки cccp edits выдержаны в едином ненавязчивом ироничном настроении.
НОВОЕ ПРОЧТЕНИЕ // невербальные отсылки
ГОСТ ЗВУК
Говоря о передовых российских лейблах, активно продвигающих своих артистов на западную аудиторию, всегда речь заходит о «ГОСТ ЗВУКе» как поставщике постсоветской эстетической картины мира. Лейбл уже в первые годы своего существования привлек внимание зарубежных меломанов таинственными лоу-файными IDM релизами и экзотичными кириллическими надписями. Однако за сдержанным и даже брутальным образом кроется теплое меланхоличное звучание. Работа на западную аудиторию подарила пост-советской сцене эмпатичное и исследовательское внимание Boiler Room и издания Pitchfork, благодаря чему новую локальную андеграунд культуру начали качественно документировать.
Слева: клеймо керамической фабрики «Дулево». Справа: пластинка ГОСТ003 «Настоящий Белый» Олега Буянова (2015)
Ильдар Зайнетдинов, основатель лейбла — выходец стрит-арт сообщества, что объясняет его подход к пластинкам как произведению искусства. Первые релизы «ГОСТа» выходили только на виниле, а оформление каждого экземпляра производится вручную и мимикрирует под инвентарные номера. «ГОСТ ЗВУК» транслирует честный и односложный образ русской прямолинейной романтики, которая не стесняется игнорировать материализм и вырываться в мир иной жизни и утопии. Той, что хотели видеть отечественные художники, тонко чувствующие тягу к эскапизму как национальную особенность. Главное — не товарный вид, а утилитарность, и таинственно молчаливый DIY дизайн пластинки овеществляет ее как средство прослушивания музыки с определенным культурным контекстом, резонируя с советским искусством, взрощенном на внерыночной почве.
Слева: Обложка журнала «Техническая эстетика» № 2 (1983) Справа: афиши мероприятий «ГОСТ ЗВУКа»
Хотя лейбл трудно определить как направленный на определенный жанр, список резидентов и способ их презентации говорит сам за себя. Вместо англоязычных никнеймов на пластинках уверенно красуются реальные имена артистов на русском и треки часто имеют русские названия. Также все артисты черпают вдохновение не только в детройтской хаус и техно-музыке, но и в наследии советских электронных композиторов, таких как Эдуард Артемьев и Михаил Чекалин.
OL — True White (2015)
Третья пластинка «ГОСТа» — «Настоящий Белый» Олега Буянова. Релиз вдохновлен поздними советскими документальными фильмами, название релиза отсылает не то к белому грибу, не то к заснеженному пейзажу. Мелодическую часть составляют цитаты, звуковые эффекты колокольчиков и переливы, все это сочетается с аккуратным хаус-ритмом с легким джазовым отзвуком (True White). EP завершается эмбиент-композицией Money Is A Gas, которое звучит как бесконечно повторяющаяся музыкальная текстура из старого фильма, что погружает нас в светлые теплые чувства.
Lapti — V Tiraj (2015)
Слева: микрорайон Северное Чертаново, начало 80-х. Справа: обложка альбома Lapti — V Tiraj (2015)
Первый лонгплей проекта Lapti, выпущенный на «ГОСТ ЗВУКе» в 2015 году был встречен восторженными отзывами и привлекает основную долю внимания аудитории среди остальных, не менее достойных релизов лейбла. LP видится как яркий пример ностальгического vaporwave звучания, которое прямо наследует звучание советской электроники в живой современной реинкарнации. Начиная с первого трека Humanoid Rights альбом погружает слушателя в атмосферу советского фантастического фильма, а пленочный шум, сопровождающий каждый трек, полирует теплое звучание. Заключительный трек First Date оставляет слушателя с легким романтическим и мечтательным чувством за счет светлых синтезаторных арпеджио.
Nocow — Ledyanoy Album (2017)
Слева: Игорь Грабарь «Февральская лазурь». Справа: Игорь Грабарь «Зимний пейзаж» на обложке альбома Nocow — Ledyanoy Album (2017)
Прямое продолжение ностальгической волны обнаруживается в «Ледяном Альбоме» Алексея Никитина. Синтезаторная ретро-теплота окрашивается в холодный цвет вдумчивого техно — альбом вдохновлен петербургской полугодовой зимой. Альбом переносит в пространство вечной мерзлоты, шум пленки в «Сталактите» становится снегом и дополняется шумом ветра, а бодрая прямая бочка в следующих треках все же не дает замерзнуть намертво. На обложке «Ледяного Альбома» — «Зимний пейзаж» постимпрессиониста Игоря Грабаря, запечатлевший переливы морозного леса, который все равно хранит внутри тепло, как это делает музыка Nocow.
Stas Karpenkov — EvpaTrans (2023)
Слева: советский значок (1975) Справа: обложка альбома Stas Karpenkov — EvpaTrans (2023)
Дебютный альбом Стаса Карпенкова представляет собой сборник внежанровых экспериментов с абстрактными звуковыми ландшафтами. Повторяющиеся мотивы и переливы напоминают капание воды и шум волн: «Альбом окрашен бризом Черного моря и естественной красотой полуострова, ассоциирующимся с жизнью автора». Однако альбом не оставляет теплого впечатления, он звучит отрешенно и вдумчиво, к треку Jet Ski Max нарастает тревожное чувство, которое облегчается предпоследним эмбиенсным треком Last Wave — мечтательным и меланхоличным, отсылающим к фантастическим саундскейпам Вангелиса.
Vtgnike — Collection (2017)
Десятая пластинка ГОСТ ЗВУКа — IDM лонгплей Винтажнайка, в котором выцветший эмбиент сочетается с невесомой брейкбит перкуссией, которая порой похожа на стрекотание сверчков. Несмотря на исконно британский звук, альбом оставляет неуловимое впечатление пасмурной русской хтони. Здесь не встретить старых теплых ретро-синтезаторов, как это было в альбомах, приведенных выше, не найти и сэмплов из советской эпохи — мы имеем дело с более тонкой материей, пролегающей меж жанровых границ джангла, джука и гэриджа. Сквозь бубнящую басовую линию проблескивает тоскливая лютня в Lutnya Max VIP, и нас уже несет куда-то в глубинку в старой плацкарте. Весь альбом состоит из размазанных реверберацией звуков, и их глухота заставляет слушателя чувствовать себя одиноким наедине с воспоминаниями.
AL-90
Анонимный продюсер из Мурманска — AL-90 — сделал лоу-фай хаус своим авторским почерком. За темноту, пленочный шум и использование вокальных сэмплов AL-90 окрестили русским Burial, однако сходства на этом заканчиваются. Треки AL-90 отличаются настойчивой танцевальной монотонностью, порой мелодия едва различима в сильно испорченном звуке, который слышится из дали прошлого как заевшая кассета.
Музыка продюсера погружает в уют маленькой квартиры в панельном доме в зоне сурового климата. Ностальгическое настроение в основном вызывает лоу-файность, но иногда можно встретить различимые сэмплы аутентичные советской эпохе: к примеру, в совместном треке с FMSAO ‘Vchera’ звучит отрывок из «Зеркала» Андрея Тарковского, где звучит стихотворение «С утра я тебя дожидался вчера…» Арсения Тарковского, отца режиссера. Сбивчивый трехсложный ритм стихотворения вступает в интересную игру с прямой бочкой. Также в Untitled-2 из альбома АРХВ мелодическую основу задает электрогитара из «Мертвых» Гражданской Обороны. Однако, в общей сложности у AL-90 гораздо больше заимствований из зарубежной музыки, но это не мешает создавать впечатление чего-то родного.
Kedr Livanskiy
Одна из самых видных артисток российской электронной андеграунд-сцены, Яна Кедрина, с первых альбомов полюбилась как локальной, так и западной публике за нежный неземной вокал. Все альбомы Kedr Livanskiy выходят на Нью-йоркском лейбле 2MR, что принесло артистке заслуженное внимание издания Pitchfork. Несмотря на большую иностранную аудиторию, в треках Яны в основном русский вокал — это она объясняет абстрактностью своих текстов, которые не призваны передать конкретных образов, а мелодичность ее голоса играет ведущую роль в композиции, сочетаясь с лаконичными инструменталами.
В контексте темы ностальгии как составляющей идентичности внимание привлекают два альбома: Ariadna и Kosogor, созданный в рамках отдельного проекта-коллаборации Kosaya Gora с Flaty, резидентом ГОСТ ЗВУКа.
«Ариадна» написана на аналоговых синтезаторах, лоу-файный звук которых в реверберации смешивается с легким вокалом. Вместо конкретного времени музыка Яны обращается к безвременному мифологическому, что можно проследить и в других ее альбомах. Более поздние LP не будут иметь такой лоу-файной патины, однако передавать такое же отрешенное настроение за счет вокала и его обработки. Лирическая героиня в «Ариадне» — женский архетип, хтоническая сущность, являющаяся в ипостасях Ариадны, русалки, мистической одиночки.
Слева: Яна Дягилева (1989). Справа: обложка синла Kosaya Gora — Te Slova (2023)
Альбом Kosogor предстает как отрыв от предыдущих работ Kedr Livanskiy и развивается в экспериментальную сторону смешения электроники и гитарного дрим-попа. Опять же, тонущие в реверберации вокал и инструментальная часть переносят происходящее в безвременное метапространство, которое прибивает то к берегам фолка (Voi Veter) и песням Янки Дягилевой (Te Slova), то трип-хопа (Dorogi Freestyle, Dust) отсылающего к Дину Бланту, то к эмбиенту (Empty Realm), и время от времени слышатся техно-ритмы — отзвуки электронного бэкграунда обоих артистов.
Soft Blade
Фотоматериалы к релизу Soft Blade — Zerkalo
Темное лоу-файное вичхаус-звучание и вокал, отсылающий к народному — визитная карточка проекта Виолетты Шабаш. Soft Blade часто называют DIY-проектом: Виолетта работает на минимальном технически необходимом сетапе, делает мастеринг самостоятельно и все ее EP — селф-релизы, что определяет камерное ощущение от музыки. Как и у Яны Кедриной, в ее творчестве проявляется стремление к природному началу: к примеру, в текстах часто встречаются образы рек (Zerkalo, Yugoslavskiy Groove), а вымышленная героиня в песнях Виолетты — дикарка, живущая в лесах и болотах. Музыка Soft Blade цепляет мелодическими ходами (в интервью Виолетта высказывалась, что написание драм-партий нравится ей меньше всего), и часто они выполнены темными гудящими басовыми синтами, которые оттеняются вокалом или теплыми ностальгическими синтезаторными фразами в треке Zerkalo, по задумке продюсерки отсылающий названием к одноименному фильму Тарковского.
Заключение
Используя минимально считываемые смысловые единицы, отсылающие слушателя к историческому прошлому — фольклорный вокал, звуки аутентичных эпохе СССР синтезаторов или похожих на них, фантастический флер и космическая тематика, стилизация под саундтреки к советским фильмам, семплы из советского кино — продюсер в свободной форме говорит со слушателем на тему ностальгии и меланхолии. Также это становится элементом авторского высказывания: через реплики героев старого кино говорит музыкант и комьюнити.
Эдуард Артемьев и Ильдар Зайнетдинов
Однако погружаясь глубже в декомпозицию того, что подсознательно можно отнести к ностальгическому, отсылающему к корням и прошлому, мы пришли к менее осознаваемым способам обработке звукового материала: добавления реверберации, аналогового шума, эрозии. Растягивание семплов, превращение их в эмбиентную текстуру, добавление пространства — метод создания абстрактных звуковых панорам, использующийся еще Артемьевым в фильмах Тарковского — конечно, это не прямо отсылает слушателя к ушедшей эпохе, но обрануживает поколенческую связь. Продюсеры ГОСТ ЗВУКа не скрывают свои источники вдохновения — творчества пионеров советской электронной музыки, которые смогли достичь наивысшего поэтизма в искусстве звукового синтеза: композиции Чекалина и Артемьева можно услышать в их лайвах.
Но такой рецепт, состоящий из абстрактных слагаемых узнаваемых кусочков звукового наследия советской эпохи, добавления лоу-файного звучания, специфичный вокал — не исчерпывающий. Что в музыке слышится родного и светло-грустного? Что заставляет работать сумму простых слагаемых работать именно таким образом? Приходится копать еще глубже — в контекст, обрамляющий предмет нашего внимания, поле общего знания — языка.
Диджей-сет Vtgnike на Boiler Room x GOST ZVUK
Нетрудно заметить, что большинство приведенных в качестве примеров композиций названы на русском языке. Кириллица была предметом высказывания ГОСТ ЗВУКа, фольклорный вокал на русском языке создает именно то впечатление, которое не спутать ни с каким другим народным пением. Сколько бы мы не исследовали абстрактную и эфемерную субстанцию звука композиции, этот референт всегда имеет знак — название трека. Окликая человека по имени, мы не описываем его сущности, но даем понять, с кем продолжаем общение. Называя трек, продюсеры невольно создают раму восприятия того, что последует при воспроизведении. Более того, называя себя, продюсеры переносят себя в определенный контекст и требуют особой оптики слушателя. Это тоже является выразительным средством, штрихами в размытом образе.
Вербальность может выражаться в музыке не только лингвистически, но и теми же прямыми отсылками в виде сэмплов и узнаваемых синтезаторов, тем, что имеет прямую коннотацию, однако не настолько прочную и утилитарную, какую имеет язык, что позволяет искать новые прочтения современными способами. Именно этот зазор коннотации звука с контекстом позволяет эксперименты, новую ритмическую организацию, смешение, а не создание анахронизма и абсолютную мимикрию под звучание прошлого.
Р. Барт. Смерть автора (1967)
Н. Величко. 10 Essential Tracks From GOST ZVUK, Russia’s Most Exciting Electronic Label (April 25, 2018) Pitchfork (https://pitchfork.com/thepitch/10-essential-tracks-from-gost-zvuk-russias-most-exciting-electronic-label/) Дата обращения: 29.11.2023
А. Никитин. 3 года «ГОСТ Звуку»: как работает самый заметный электронный лейбл из России (21 апреля 2017) Афиша Daily (https://daily.afisha.ru/music/5211-3-goda-gost-zvuku-kak-rabotaet-samyy-zametnyy-elektronnyy-leybl-iz-rossii/) Дата обращения: 29.11.2023
К. Сарханянц. Кто такая Кедр Ливанский (20 октября 2017) Афиша Daily (https://daily.afisha.ru/music/7151-reshenie-prinimayu-ya-kedr-livanskiy-o-mifologii-letove-i-amerikanskom-leyble/) Дата обращения: 29.11.2023
М. Фомичев. «Антистиль — это здорово»: Soft Blade о создании музыки, психологии и граффити (10.08.2022) NOW (https://nownownow.ru/man/culture/music/antistil-eto-zdorovo-soft-blade-o-sozdanii-muzyki-psihologii-i-graffiti/) Дата обращения: 29.11.2023
J. Weiss. Kedr Livanskiy: Ariadna Album Review (2017) Pitchfork (https://pitchfork.com/reviews/albums/kedr-livanskiy-ariadna/) Дата обращения: 29.11.2023
J. Weiss. Nocow: Ledyanoy Album Review (2017) Pitchfork (https://pitchfork.com/reviews/albums/23179-ledyanoy-album/) Дата обращения: 29.11.2023
Z. Yu. Kosaya Gora \ Kedr Livanskty \ Flaty: Kosogor Album Review (2023) Pitchfork (https://pitchfork.com/reviews/albums/kosaya-gora-kosogor/) Дата обращения: 29.11.2023
Stay In Russia — Director’s Cut | Boiler Room (2015) YouTube (https://youtu.be/jeFqgBqHp2Q?si=z26gxGpdmbtWKCRB) Дата обращения: 29.11.2023
