Скевоморфизм в эволюционном дизайне
Концепция
В истории дизайна эволюцию можно рассматривать как плавный итерационный процесс улучшений объекта и параллельное изменение материалов его производства, с целью улучшения его потребительских свойств.
Обычно открытие нового материала или технологии влекло за собой целую массу изменений связанных с производство и потреблением всех предметов дизайна, которые нас окружают, от архитектуры до предметов быта. Также и со следующим за этим процессом улучшений, которые могли изменить внешний облик объекта дизайна до неузнаваемости.
Это звучит логично, но история показывает, что не каждое улучшение сразу приживается и становится неотъемлемой частью повседневной жизни. Технический прогресс часто идет быстрее, чем способность людей адаптироваться к его изменениям и внедрять более современные аналоги привычных вещей в свою жизнь, даже если использование таковых по итогу окажется более оптимальным.
Для того, чтобы потребитель привык к нововведениям, дизайнеры часто идут на ухищрения, сохраняя какие-то признаки объекта, даже если они уже не несут функционального смысла.
Такие объекты принято называть скевоморфами — это объекты или особенности, имитирующие дизайн аналогичного объекта, изготовленного из другого материала или с использованием других технологий, обычно отражающего ранее функциональный элемент. Примером может послужить имитация металлической заклепки, обнаруженной на ручках доисторической керамики или глиняный ящик, который представляет собой скевоморф плетеного контейнера из саржи.
Опираясь на эти наблюдения, была сформулирована гипотеза исследования: успешная оптимизация в дизайне не возможна без сохранения внешнего облика и базовых паттернов взаимодействия с объектом дизайна.
Принципом отбора материала для исследования послужило желание показать общую тенденцию к скевоморфизму на всей протяженности истории дизайна, задолго до того, как появился сам термин «скевоморфизм». Таким образом получится более достоверно проверить заключение о массовости подобного явления, а не выборка по одному конкретному периоду.
Структурирование исследования также подчиняется принципу исторической последовательности. Поэтому повествование исследования ведется от самых древних примеров скевоморфизма до наших дней. Также это интересно в контексте того, что многое современные, в свою эпоху, предметы дизайна, устаревая, со временем становились тем привычным, к чему затем отсылались скевоморфы уже новых эпох. Анализ текстовых источников служил подспорьем в утверждении предположений относительно паттернов использования объектов дизайна, отличных от сегодняшних.
Древние примеры скевоморфизма в архитектуре
Торцы перекрытий деревянного храма слева. Триглифы каменного храма.
Декоративные элементы из камня, расположенные на древнегреческих храмах. К ним относятся мутулы, гутты и модильоны, которые являются производными от первоначальной функциональной особенности ранних деревянных храмов.
Колизей в Риме, Италия (слева). Пропилея, Афины, Греция (справа)
Парфенон в Афинах, Греция (слева). Дельфы, Греция (справа)
Ангкор-Ват, Храм в Ангкоре, XII век
Каменная кхмерская архитектура основана на прообразах деревянных построек, это можно отметить, посмотрев на крышу храма Ангор-ват, которая выполена так, будто при ее постройке использовался не камень, а древесина или настил из длинных веток.
Башня церкви всех святых, Эрлз-Бартон, Нортгемптоншир. Каменная «обвязка» напоминает о деревянном строительстве
Скевоморфизм в транспорте
Horsey Horseless, 1899 г., Uriah Smith
Horsey Horseless, 1899 г., Uriah Smith
Ford Falcon, 1960–1969 гг.
В 1950-х годах Chevrolet столкнулась с растущими затратами на производство универсалов с деревянными кузовами, и компания начала исследовать новые материалы и технологии. С целью сохранить привычное ощущение дерева, Chevrolet начала устанавливать панели из искусственного дерева, чтобы помочь покупателям привыкнуть к новым материалам, используемым в производстве автомобилей.
Оперное окно 1970-х годов и виниловая крыша, имитирующая дизайн лошади и багги, в частности Ландоле (кареты)
Скевоморфизм в предметах быта
Ирокезский сосуд, сделанный из коры (слева), затем имитированный из глины (справа)
Топор из Барроу Гурни, 1000-800 гг. до н. э.
Редкий топор, почти цельный, сделанный из медного сплава с петлями и раструбами, относится к эпохе поздней бронзы. Доктор Нидхэм считает, что топор имеет форму скевоморфа: его длинное языкообразное тело имитирует форму конца деревянной рукояти, захватывая плоское, скорее лопатообразное лезвие.
Электрический чайник AEG, разработанный Петером Беренсом в 1909 году.
Несмотря на то, что изменилась сама технология подогрева воды, автор решил сохранить привычный облик объекта, который ранее был обусловлен функционально.
Сужающаяся форма — изначально увеличенная в нижней части для максимального контакта с источником тепла — больше не является обязательным требованием, но остается ключевой особенностью. Выпуклая ручка придает изделию сходство с чайником. Чайник сохранил основную форму своих предков и благодаря этой форме передает свое назначение.
Еще одним примером может послужить форма деки электрогитары, которая позаимствовала свою форму у своего более древнего аналога, акустической гитары. Если для акустической гитары форма обусловленна функциональными особенностями воспроизведения звука, то для электрической это лишь то, что позволяет сохранить преемственность и обозначить принадлежность к одной группе инструментов.
Классическая упаковка клинового сиропа, активно применяется с середины прошлого века
Ранее функциональная ручка стеклянного кувшина, в которые раньше наливали клиновый сироп, сильно уменьшилась и стала использоваться в современных пластиковых бутылках как декоративный элемент.
Люстра в Королевском дворце Мадрида (Испания)
Настенные канделябры в церкви Святой Троицы (Heliga Trefaldighets kyrka) в Кристианстаде, Швеция.
Туфли Mary Jane на кукле American Girl с фальшивыми металлическими пряжками.
Бакелитовый телефон Эрикссона с клавиатурой
Цифровой скевоморфизм
С момента появление первых цифровых интерфейсов, дизайнеры старались любую новую функцию объяснить через ее аналог в реальном мире. Поэтому кнопки старались делать объемными, а окна отделять друг от друга тенью, подобно тому, как это бы работало в реальном мире.
Приложение для планирования задач
С развитием технологий, интерфейсы становились все более фотореалистичными. У объектов появились тени, текстуры и они стали все больше походить на объекты реального мира.
Сайт, отображающий время в разных городах Земли
Интерфейс музыкального плагина
Зачастую это имело не только декоративную функцию. Когда пользователь сталкивался с каким-то действием впервые, ему сложно сообразить как работать с жестами в системе.
Тут на помощь приходит скеоморфизм, который с помощью аналога из реального мира: ползунка, зажатого в желобе, подсказывает как взаимодействовать с программой.
Apple Watch
При этом наличие стилистик у цифрового объекта, повторяющих объект реального мира может и не быть вовсе. Но при этом по паттерну взаимодействия он будет повторять какой-то уже знакомый объект.
Следствием потребности сохранить привычку пользоваться чем-то определенным образом вне зависимости от технологий и материалов и является скевоморфом.
Заключение
Таким образом, визуальное исследование показало, что скевоморфизм является распространенным явлением в истории дизайна. Объекты, имитирующие дизайн предметов из других материалов или эпох, были обнаружены на протяжении многих веков. Это подтверждает гипотезу исследования о том, что успешная оптимизация в дизайне часто сопряжена с сохранением внешнего облика и базовых паттернов взаимодействия с объектом.
Историческая последовательность исследования позволила увидеть, как объекты дизайна становились привычными с течением времени, даже если их форма и функции изменялись. Это свидетельствует о том, что скевоморфы часто отсылают к привычным предметам из прошлого, создавая у потребителей ощущение знакомства и комфорта.
Таким образом, визуальное исследование подтвердило значимость и влияние скевоморфизма в эволюции дизайна.
Freeth, C. M., & Taylor, T. F. (2001). Skeuomorphism in Scythia: Deference and Emulation, Olbia ta antichnii svit. Kiev: British Academy; Ukrainian Academy of Sciences. p. 150.
