Soundmarks Финского залива: характер антропогенного воздействия
«Для того, чтобы услышать самые обычные звуки, их приходится всё больше усиливать. Переход от hi-fi-звукового ландшафта к lo-fi-звуковому ландшафту происходил постепенно, на протяжении многих веков…»
© R. Murray Schafer
(1) концепция
Звуковой ландшафт (soundscape) — это динамичное, постоянно меняющееся свойство любого ландшафта. В контексте акустэмологии — слияния акустики и эпистемологии — звук рассматривается не просто как физическое явление, а как способ познания мира.
В настоящее время мир переживает переход к «lo-fi звуковому ландшафту», где отдельные акустические сигналы маскируются широким шумом, и теряется перспектива. Этот феномен связан с эпохой Антропоцена, где человеческая деятельность (антропофония) доминирует над геофонией (звуками небиологического происхождения, такими как ветер, вода, снег).
Этот переход имеет глубокие практические и концептуальные последствия: постоянный, широкополосный гул транспорта не только ухудшает разборчивость и качество слухового восприятия, но и трансформирует способ, которым люди и экосистемы «читают» пространство. Маскируя кратковременные и частотно-ограниченные сигналы, такой фон стирает локальные звуковые метки, размывает временные и пространственные ориентиры и снижает акустическое разнообразие, от которого зависят навигация, поведенческая синхронизация и культурные практики сообществ прибрежья.
Суть исследования сфокусирована на аналитическом изучении полевых записей, где существует напряжение между уникальными звуковыми метками Финского залива — звуками, «специально ценимыми или замечаемыми» сообществом — и проникающим антропогенным воздействием.
Цель визуального исследования — зафиксировать, проанализировать и переосмыслить характер акустического конфликта между ключевыми природными звуками Финского залива и загрязнением, вызванным транспортными средствами.
Гипотеза заключается в том, что антропогенный непрерывный гул машин в снежном ландшафте Финского залива действует как «империалистический» звуковой сигнал, который заглушает и «коротко замыкает» естественные дискретные звуки (шаги по снегу, шум воды и льда). Шум подрывает локальные звуковые метки (soundmarks) с их экологическим и символическим значением, уменьшая акустическое разнообразие.
Что касается методологии, данное исследование представляет собой комплексный аналитический анализ звукового ландшафта Финского залива. При использовании полевых аудиозаписей доступно подробное изучение взаимодействия уникальных природных и культурно значимых акустических меток региона с проникающим антропогенным шумом. Цель состоит не просто в фиксации конфликта, а в глубоком количественном и качественном анализе звуковых данных, который контекстуализируется с помощью фотографий мест. Такой подход позволяет точно определить, как именно внешние воздействия изменяют структуру, слышимость и восприятие ценных звуков, предоставляя научную основу для сохранения акустического наследия Финского залива.
(2) создание полевых записей
Полевые записи проводились в середине ноября 2025 года около 15:00 в районе станции метро «Зенит» и вдоль набережной Финского залива. Место характеризуется просторной, почти пустынной акустикой, где звук обретает особую разреженность; однако при сборе аудиоматериала возникли трудности — в последние годы выход к самой воде оказался в значительной степени перекрыт общественными пространствами, что ограничило обзор и сократило звуковое разнообразие записей.
Место прогулки в Google Maps
Обработка полевых записей в программе Reaper
В процессе прогулки были получены несколько аудиозаписей, которые затем подверглись подробному анализу и постобработке: в Reaper я выделила наиболее информативные звуковые сегменты и применила к ним необходимую эквализацию.
(3) акустический анализ
Непрерываемый гул машин представляет собой широкополосный шум и «плоскую линию в звуке», которая является искусственной конструкцией, лишенной начала, середины или конца. Этот гул действует как доминирующий фоновый шум, который маскирует и понижает контрастность дискретного звука шагов, превращая среду в «lo-fi звуковой ландшафт». Таким образом, «империалистический звуковой сигнал» транспорта подавляет естественный акустический сигнал.
Проезжающая на большой громкости машина создает интенсивный акустический образ и демонстрирует динамику звука. Ветер также является широкополосным звуком, но в данном случае он смешивается и конкурирует с технологическим шумом.
Шквал ветра и шум волн Финского залива обладают сильным архетипическим и символическим значением. Однако их трудноразличимость из-за гула машин на мосту демонстрирует, что даже мощные природные звуки маскируются непрерывным технологическим шумом.
Интенсивность антропогенного звука настолько велика, что он уничтожает акустическое разнообразие и стирает звуковые метки.
Монотонный, ритмичный технический звук может быть потенциальной звуковой меткой, которая достойна защиты и сохранения. Однако его еле различимое звучание среди общего гула и ветра указывает на его полное подавление.
Изоляция этого звука показывает, что технологический шум обладает мощностью, которая способна «заглушать и коротко замыкать» все остальные сигналы. Он создает «безличное» акустическое пространство, где теряется «перспектива».
Хруст снега — это чистый, дискретный звук. Сфокусированная на нем аудиозапись отражает стремление к «hi-fi звуковому ландшафту».
В данном случае гипотеза опровергнута: фрагмент, подчеркивает уязвимость этого естественного акустического паттерна в присутствии антропофонии. Он служит контрапунктом к другим записям, доказывая, что, когда шум устраняется, акустическое разнообразие и ясность восстанавливаются
Неразличимый разговор демонстрирует, что громкие окружающие шумы могут маскировать или подавлять человеческие вокальные звуки, что приводит к созданию «бесчеловечной среды».
Единственная запись, созданная в статике, которая фиксирует момент «прислушивания к окружению». Более тихий гул становится фоном, позволяя сигналам стать фигурой.
Снижение интенсивности «империалистического» шума позволяет естественным звукам вновь обрести «акустическую перспективу». Если в этом фрагменте становится слышен звук льда или воды, он немедленно поднимается до статуса «фигуры» или «звуковой метки», доказывая, что заглушение антропогенным воздействием является основной причиной утраты восприятия.
(4) заключение
Исследование звукового ландшафта Финского залива подтвердило гипотезу о том, что современное антропогенное воздействие, в первую очередь транспортный шум, трансформирует локальные звуковые метки и снижает акустическое разнообразие региона. Собранные полевые аудиозаписи в сочетании с визуальным материалом и аналитическими инструментами позволили проследить системное напряжение между дискретными природными сигналами и постоянным широкополосным гулом транспорта, который действует как акустический «фон-империалист».
Структура звукового поля превращается в «lo-fi» режим: редкие, кратковременные, частотно-узкие сигналы «коротко замыкаются» и теряют информационную значимость на фоне непрерывного гула.
ЗСД в Санкт-Петербурге — источник транспортного гула (Google Maps)
Исследование демонстрирует необходимость интегрированной стратегии: научного мониторинга, территориального планирования, технологических мер по снижению шума и вовлечения местных сообществ для сохранения акустического наследия залива.
Schafer R. Murray — «The Soundscape Our Sonic Environment and The Tuning» 1977. (дата обращения: 16.11.2025)
Bryan C. Pijanowski et al. — «Soundscape Ecology: The Science of Sound in the Landscape» 2011. (дата обращения: 17.11.2025)
Steven Feld — «Acoustemology: Four Lectures» 2024. (дата обращения: 18.11.2025)
Личные фотографии мест Финского залива
Ресурс Google Maps
Программа Reaper
